Действует любовь; техника служит только предлогом. Действует терапевт, не терапия.

Иногда, рядом с каким-то человеком — как, например, Фриц Перлз, основатель гештальт-терапии, — что-то начи­нает получаться. Действует не гештальт, действует личность этого человека: его огромная смелость, его огромное состра­дание. Он пытается помочь; он пытается донести свое от­крытие до других.

Но наши логические умы говорят, что, должно быть, по­могает гештальт-терапия; подобное заблуждение царило во все века. Помогает не христианство, помогает Христос. Не буддизм — Будда: две с половиной тысячи лет люди дума­ют, что помогает буддизм, тогда как на самом деле помога­ет Будда. Если бы Будда сказал что-нибудь другое, помогало бы и другое. Если бы даже он сказал противоположное тому, что им было сказано, помогало бы и противоположное. По­могает жизненная сила этого человека, его сострадание, его любовь и понимание.

Но наши умы тут же хватаются за технику — за поверх­ностное. Теперь важным становится поверхностное, а суще­ственное мы упускаем из виду. С существенным же все не так просто: ему нельзя научить; научить можно только не­существенному. Так нельзя «научить Фрицу Перлзу» — мож­но научить только гештальту. А Фриц Перлз случается лишь однажды, в свое время; таким вещам научить невозможно! Но общество хочет чего-то определенного и начинает учить — хотя учить можно только несущественному.

Всякое учение оборачивается против своего основателя, потому что основатель несет существенное, учение же пере­дает несущественное.