Природа предназначила каждому быть императором. Природа создает только королей и королев, но мы никогда этого не принимаем. Кажется, это слишком хорошо, чтобы быть правдой.

Блаженство — единственный критерий того, приближае­тесь вы к достижению истины или нет. Чем ближе вы под­ходите к истине, тем более становитесь блаженны; чем дальше вы от истины, тем больше становится страдания. Страдание — не что иное, как расстояние от истины; бла­женство — степень приближения, близость. Когда человек становится с истиной одним целым, это высшее возмож­ное блаженство, которое нельзя отнять, потому что рассто­яние исчезло, всякое пространство между вами и истиной исчезло.

Истина существует во внутреннем центре нашего суще­ства, но мы существуем на его периферии. Мы живем на за­дворках, совершенно забыв дворец. Мы украсили небольшое крыльцо и думаем, что больше ничего нет. Мы нищие, сами осудившие себя на нищету. Природа предназначила каждо­му быть императором. Природа создает только королей и королев, но мы никогда этого не принимаем — кажется, это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Мы счастливы в сво­ем страдании. Страдание дает нам нечто — и это эго. Стра­дание дает эго, блаженство его отнимает.

Нам хочется быть, хотя бы и в страдании; но мы не хо­тим исчезнуть. Но такова ставка в игре: человек должен ис­чезнуть, и только тогда возможны блаженство и истина.